Побывала я недавно в Москве. Поехала по своим делам, а между делом – заглянула в театр Станиславского и Немировича-Данченко, там как раз шли «масочные» показы питерских спектаклей. Надо сказать, в этом году на «Золотой маске» Петербург представлен мощно, особенно по части музыкальных театров. Это потому, что в фестивальную гонку активно включился Михайловский театр. Отчего состязание в области оперы и балета на «Маске» обрело особенную остроту. Вклад Мариинского театра в фестивальную афишу: «Троянцы» Берлиоза, «Женщина без тени» Рихарда Штрауса, «Замок герцога Синяя Борода» Бартока да еще балет «Анна Каренина» на музыку Щедрина. Михайловский представил два балета – «Лебединое озеро» и «Минорные сонаты» и оперу Галеви «Иудейка».
Понятно, что главные оперные призы получит «Воццек» Большого театра, в постановке Чернякова и Курендзиса. Но вот как сложится остальной расклад, вряд ли кто возьмется предсказать. Потому что теперь в игру включился джокер – непредсказуемый Михайловский театр. А точнее, директор упомянутого театра господин Кехман, от которого можно ждать чего угодно.
Судите сами: получаю я аккурат в тот день, когда Михайловский готовился к показу первого спектакля в Москве, письмо, озаглавленное весьма категорично: «Иудейке» быть!». «Что такое? – думаю. – Никто и не спорит, «Иудейка» поставлена, номинирована на «Маску»... Оказывается, случилось страшное: ноты «Иудейки» были похищены из театра Станиславского. И увезены в неизвестном направлении на машине Мариинского театра. Немедленно снарядили погоню, нагнали машину около Твери, ноты были триумфально возвращены коллективу, который мужественно спел спектакль без репетиции.
Драматичнейшая история, не правда ли? Не хуже той, что развернулась в день питерской премьеры «Иудейки»: в театр позвонил неизвестный и сообщил, что в зале заложена бомба. Суматоха, зрителей спешно выводят из зала, приезжают милиционеры, простите, полицейские с собаками, премьеру переносят на следующий день… А разговоров, пересудов было в городе!
В общем, выходит, жизнь театра «и опасна, и трудна», и развивается она по законам классического детектива: с погонями и обязательным торжеством справедливости в конце.
Пиар для «Иудейки» вышел роскошный что на питерской премьере, что на московских гастролях. Потом, правда, просочились слухи, что нерадивый грузчик случайно положил коробку с нотами не в тот трейлер: как раз когда увозили декорации «Анны Карениной», к театру Станиславского подогнали трейлер Михайловского театра, разгрузка и погрузка шли одновременно. Немудрено и перепутать груз.
Но, что ни говори, у бедной «Иудейки», похоже, и впрямь злополучная сценическая судьба, без эксцессов не обходится. Можно, конечно, предположить, что эксцессы были искусственно спровоцированы. Слышали о методах черного пиара? Конечно, в области культуры к такому непривычны. Но это ведь только догадки, верно?
Ну да оставим эту тему. Тем более что главное – это содержательная сторона спектаклей, художественное, так сказать, наполнение, а вовсе не информационная пена, поднятая театром вокруг своих гастролей. В смысле художественном успехи театра неоспоримы: в конце концов, впервые за всю историю Михайловского целых три спектакля были номинированы на «Маску» – и как не связать успех с деятельностью господина Кехмана, пусть даже весьма противоречивой и непоследовательной. Результат-то налицо: и «Минорные сонаты» в постановке Славы Самодурова, и «Лебединое озеро» в редакции Михаила Мессерера – это очень достойные работы, заслуживающие внимательного профессионального разговора. Скажем, качество постановки «Озера», тщательную его отделку и выучку кордебалета отметили практически все критики.
Что касается «Иудейки», то с нею далеко не все так однозначно и благостно. Сомнительное пристрастие режиссера Арно Бернара к тычкам и потасовкам – кажется, все герои только и делают, что бросаются друг на друга с кулаками, берут за грудки, валяют по полу недругов и дерутся с остервенением, – постепенно переводит зрелище в разряд комического. Ну, действительно, разве не смешно, когда щуплый Элиазар (Нил Шикофф) валит на стол с одного тычка громоздкого и корпулентного Леопольда, в котором живого весу не менее центнера? А потом с яростью валяет его по полу?
На московском спектакле «Иудейки» яблоку было негде упасть; во второй раз оперу показали в конце гастролей, при еще большем стечении публики. Это было начало фестиваля «Черешневый лес», который проводит из года в год друг и соратник господина Кехмана, господин Куснирович. В последний момент в зал вошли Наина Ельцина с дочерью Татьяной и сопровождающими лицами. Впереди них, пританцовывая, семенил задом наперед директор Михайловского театра, показывал, так сказать, дорогу. Именитые гостьи расселись – и тут налетели папарацци, защелкали затворами, засверкали вспышки фотокамер. Господин Кехман был доволен: это были его 15 минут славы.
Сразу оговоримся: оркестр в тот день звучал неважно. Неточно вступали духовики, то и дело оступались струнные, маэстро Феранец вел спектакль небрежно, подкачал и хор, смазывая впечатление неточными вступлениями. Украшением спектакля стали две певицы: Наталья Миронова в партии принцессы Евдокии (она номинирована на «Маску») и Татьяна Рягузова (Рахиль) – недавнее приобретение театра.
// Гюляра Садых-заде, обозреватель «НВ»